Память о твердости в хрупком и жестоком 1917 году
Выставка, посвященная священномученику Михаилу Чельцову, проводится в стенах районной библиотеки г. Кораблино. 8 января 2017 года экспозицию посетил епископ Скопинский и Шацкий Матфей.
Священномученик протоиерей Михаил Чельцов, сын сельского священника Рязанской губернии, закончил Рязанскую Духовную Семинарию и Казанскую Духовную Академию. Преподавал в Калужской духовной Семинарии, заведовал миссионерскими курсами, преподавал историю и обличение русского раскола и старообрядчества. С 1899 года был назначен на должность «противораскольнического миссионера» в Санкт-Петербургской Духовной Семинарии. Под его патронажем обучался Михаил Васильевич Гундяев (священник в последстии) - отец Святейшего Патриарха Моссковского и всея Руси Кирилла. В 1902 году был рукоположен во иерея, в Петербурге был помощником редактора журнала «Миссионерское обозрение», также соредактором журналов «Религия и школа» и «Православный путеводитель», являлся преподавателем курса богословия, также преподавал в ряде гимназий. С 1903 года отец Михаил стал настоятелем домовой церкви института гражданских инженеров. В 1918 году протоиерей Михаил Чельцов уже был профессором Богословского института в Петрограде, председателем Петроградского Епархиального Совета. С 1919 года – настоятелем Троицкого собора на Измайловском проспекте. Он возглавил Троице-Измайловское православное братство при соборе. Братство посвятило себя в основном благотворительной работе, поэтому в народе его называли «благотворительной комиссией». Его члены собирали в голодном Петрограде деньги, продукты и одежду, которые затем разносили по домам нуждающихся. С 1924 по 1930 год протоиерй Михаил был настоятелем церкви Архангела Михаила в Коломне. Со своей семьей (женой и четырьмя детьми) отец Михаил жил в Ленинграде на 2-й Красноармейской улице, в доме № 14, в 11-й квартире.
Хотя отец Михаил не присоединился к иосифлянам, нижняя часть его храма была отдана для богослужений последователей владыки Иосифа (Петровых), не признавшего церковной позиции митрополита Сергия (Страгородского), формально возглавлявшего Русскую Церковь после смерти патриарха Тихона.
С 1918 по 1930 год отец Михаил подвергался множеству арестов, в 1918 году он заключался в тюрьмы: на улице 10-й Роты, на ул. Гороховой, дом 2, был в «Крестах», в Выборгской тюрьме. В 1919 году опять на Гороховой, 2 (был арестован как заложник ЧК), затем - по делу партии кадетов месяц провел в «Крестах». В 1920 году арестован в Кронштадте, помещен в тюрьму в Петрограде на ул. Гороховой, д.2. В 1922 году, по Делу митрополита Вениамина, был арестован по обвинению в «сопротивлении изъятию церковных ценностей, организации в преступную контрреволюционную группу, поставившую себе целью борьбу с Советской властью» и приговорен к расстрелу. Сорок дней он провел в камере смертников на Гороховой, после чего расстрел был заменен 2 годами тюремного заключения с конфискацией имущества. В 1930 году он был арестован по групповому делу, названному его именем, и приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. Протоиерей Михаил Чельцов был расстрелян в Ленинграде 7 января 1931 года.
По материалам официального сайта "Новомученики и исповедники Санкт-Петербургской епархии"
Время покаяния
Светлой памяти священномученика
Михаила Павловича Чельцова
1
Тропинка узкая кобылья,
Ковыль, полынь да молочай.
Встречай меня, ручей Ковыльня,
Овраг Стрекалиха, встречай.
Приехал в Кикино я снова,
Оставив прочие дела.
Здесь православного Святого
Россия миру родила.
Иду, чтоб сердцем поклониться
Святым и памятным местам.
Проводником над тропкой птица
Ведёт туда, где ветхий храм
Застыл, как памятник разрухи.
Здесь жизнь, смотрю, не весела:
Один старик и две старухи –
Всё население села.
Какой Мамай с Наполеоном
Так обезлюдили село?
Под чьи кровавые знамёна
Всё населенье полегло?
Война сюда не заходила
Лет триста или больше лет.
И Небо людям не грозило
Лавиной смертоносных бед,
Но в трёх верстах воздвигли город,
И от крестьянских всех невзгод
Туда ушёл – и стар и молод –
Совсем не городской народ.
И не нашлось духовной силы,
Чтоб тот побег остановить.
И предков скорбные могилы
В безлюдии остались гнить.
Судить ушедших я не вправе.
Я сам в расцвете юных лет
За счастием стопы направил
От той земли, где жил мой дед –
Растил сады и хлеб – по силам,
Где строил избы, как умел.
И мне тот край был с детства милым,
Но выбрал я иной удел.
2
Вот и забытый храм, где Павел
Полвека в давние года
Взывал к добру, и Бога славил,
И сына приводил сюда.
Храм, где крестили Михаила, –
Прими, мол, Боже, и спаси...
И приняла Святая сила
Его в святители Руси.
И приняла, и одарила
Духовной силой, а потом
На проповедь благословила
И Словом Божьим и крестом.
Не просто пастыря служенье,
Не каждый этот крест возьмёт
И в дни народного броженья
На смерть и подвиг с ним пойдёт.
Иной служенье бросит тут же,
Как только страх охватит плоть,
Но Небо выбирает лучших,
Кому пример во всём – Господь.
В разгуле красного террора,
В развале нравственных основ
Для православного опора
Лишь в Слове праведных отцов.
И вышнюю предвидя силу
В лучах тернового венца,
К протоирею Михаилу
Тянулись добрые сердца,
Как будто лишь ему дарован
Путь по незримому мосту.
И был шесть раз он арестован
За верность церкви и Христу.
Допросы, обыски без меры
И тюрьмы, словно он злодей,
И надругательства над верой
От новоявленных властей.
Но веря в прозорливость Неба,
И в то, что час безбожных мал,
Не допуская к сердцу гнева,
Смиренно крест свой принимал.
Себе пощады не просил он,
И, от конвоя не таясь,
Молился за свою Россию,
Чтоб от безбожия спаслась.
И власть в ответ остервенела –
Восстала против естества,
С кощунством выбрав днём расстрела
Великий праздник Рождества.
3
Я брёл один. Руины храма –
Руины веры и судьбы –
Чернели скорбно и упрямо,
Как незарытые гробы.
Чернела забытья короста.
Лишь ветер – вестник Божьих дел –
Клонил к земле траву погоста
Как будто что сказать хотел.
И с кладбища с клубами пыли
Чуть слышный голос долетел:
«Не одного его убили.
Нас всех убили в тот расстрел.
Россия новый путь искала,
Верша разбойные дела, –
Свой стержень веры потеряла,
И нового – не обрела.
Метаньям не было предела.
В аду закончилась смола...
Ответь нам, Русь переболела?
Надёжно веру приняла?»
Я не ответил...
Ветер дальний
Вел счёт заброшенных могил.
Прости нас,
край многострадальный!
Прости нас,
отче Михаил!